Это [Олимпиада в Париже], и Disney Star Wars, и весь современный Голливуд, и все традпабы 1 Манхэттена можно объяснить одной простой идеей.
И нет, это не «Сатана». Никаких религиозных предположений не требуется. То, что здесь происходит, — это порок, и даже более извращенный…
Нарциссизм
Видите ли, существуют два типа художественного творчества. Оба основаны на эгоизме, но один из них здоровый, а другой разрушительный.
Первый говорит: «Искусство — это о красоте и истине. Я создам то, что красиво и истинно, то, что возвышает тех, кто на это смотрит. И моё эго будет удовлетворено, когда мою работу признают хорошей, как я сам, так и другие.»
Это основано на здоровой версии эгоизма… гордости. Гордость — это самоуважение, чувство собственного достоинства или ценности, заработанное через заслуги, добродетель и достижения.
Второй говорит: «Искусство — это самовыражение. Я создам искусство, основанное на том, что есть во мне, независимо от того, насколько это уродливо, лживо и низко. Я сделаю себя видимым во всех аспектах своего искусства, и моё эго будет удовлетворено, потому что я буду в центре внимания, и все будут смотреть на меня.»
Это основано на больной версии эгоизма… нарциссизме. Это эго, которое требует быть в центре внимания, независимо от того, что другие действительно хотят видеть или на что хотели бы обратить внимание.
И это месть ребёнка обделенного вниманием, не матери, которая его игнорировала, но всей Вселенной.
Великое искусство не о самовыражении
Оно исходит от «я», формируется через «я», но истина, которую оно выражает, общая и универсальная. Вот почему оно говорит со всеми, а не только с художником.
Когда мы смотрим на прекрасную скульптуру, мы видим только Давида, а не Микеланджело. Когда мы читаем великую историю, мы не видим Толкина и на мгновение забываем, что Фродо и Сэм нереальны. Мы можем сказать, что Ван Гог нарисовал один белый ирис, потому что был одинок, изолирован в толпе, но если мы так говорим, нам не безразлично, потому что мы тоже были одиноки.
Великое искусство делает художника невидимым. Он ждёт за кулисами, пока произведение не будет завершено, и наступит время выйти и принять поклон, получить свои аплодисменты и быть довольным хорошо выполненной работой. Он не стоит между аудиторией и их наслаждением его работой.
Но именно по этой причине великое искусство не может возникнуть из нарциссизма. Нарцисс не выносит, когда что-то отодвигает его на второй план, даже произведение его собственных рук, плод его собственного воображения. Нарциссический художник создаёт искусство не для того, чтобы порадовать других, а чтобы заставить других смотреть на него самого. Он должен оставить свой отпечаток на каждом углу произведения, сделать его своим и только своим, и напоминать аудитории на каждом шагу, в каждом месте, куда они направляют взгляд, что это его работа, и что он здесь действительно важен.
Это искусство, показанное здесь, не уродливо случайно. Оно уродливо, потому что художники хотят, чтобы вы смотрели на их уродство, как внешнее, так и внутреннее. Оно уродливо, потому что его послание не «посмотри на это», а «посмотри на меня». Вот почему левые одержимы «представительством» в искусстве. Вот почему они покрывают себя уродливыми, несочетающимися татуировками и красят волосы в розовый, фиолетовый и синий цвета. Вот почему они пишут самовлюблённые истории о «идентичности» и «поиске своих людей».
Они кричат о своей идентичности в пустоту, не понимая, что не только возможно, но и легко быть уникальным, не будучи интересным или полезным. Те, кто воображают себя красивыми уникальными снежинками, должны помнить, что малейшее прикосновение тепла превратит их в однородную, вездесущую, неразличимую воду. Они могут работать на Disney сколько угодно, создавая чернокожих лесбиянок-джедаев, чтобы «персонаж был похож на меня», но персонаж будет скучным, потому что они скучны.
Другими словами, то, что мы видим здесь, — это не восстание против Бога (если вы религиозны) или цивилизации и добродетели (если нет), это нечто гораздо хуже.
Это мелочные, уродливые банальности целой субкультуры утомительных невротиков, которые не могут вытащить ни одной красивой, интересной или истинной вещи из своих душ, чтобы заставить вас добровольно обратить внимание.
Я виню их матерей
Перевод оригинального поста Девона Эриксена 2.
Notes:
- Традиционные издательства (традпабы) Манхэттена, такие как «Big Five» (Penguin Random House, HarperCollins, Simon & Schuster, Hachette Book Group и Macmillan), известны своей историей, авторитетом и высокими стандартами качества. Однако их часто критикуют за политическую предвзятость, чрезмерное внимание вопросам идентичности (гендерной, расовой, сексуальной и т. д.), что приводит к продвижению литературы с акцентом на эти темы в ущерб другим важным вопросам и качеству литературного произведения, а также поддерживают «культуру отмены», исключая из своих списков авторов, чьи высказывания или действия кажутся им неприемлемыми с прогрессивной точки зрения. ↩
- Девон Эриксен всю жизнь был читателем, особенно его привлекали классические произведения золотого века научной фантастики, такие как «Мошка в зенице Господней» и «Мир-Кольцо». Хотя в детстве его отговаривали от карьеры писателя, уход с инженерной карьеры и неизменная поддержка близких предоставили возможность осуществить детскую мечту. Эриксен начал писать рассказы с одной главной целью: дать читателю что-то, что он полюбит. ↩
